Рукопись Бэрсара - Страница 76

Тут опять надо кое — что объяснить — не от болтливости, просто не поймете иначе. Это ведь теперь корабли ходят напрямик: взламывают пространство где угодно и об энергии не думают. Мы же каждый мегаэрг считали, просачивались в местах гравиодеформаций. Теперь кораблевождение работа, тогда это было искусство, творчество. Прикинг — ходы редко ведут куда надо, а если попал в систему «черная — белая», так и выскочишь прямиком в центр звезды. Тут кроме расчетов еще чутье нужно было, талант, и у Пола этого хватало, можете поверить. Я до «Каролины» шестнадцать лет на дальних ходил, знаю, что говорю.

Путь до Амбалора Пол рассчитывал сам. Три прокола, первый выход возле одной звезды. Ни типа, ни номера указывать не стану, и вы время зря не тратьте: к созвездию Треугольника она никак не относится. У Пола была своя система — картина пространственных сот, так сказать, — он ее двадцать лет составлял по графикам пространственных деформаций. Тут свой расчет: еще когда мы прокачивали прикинг — ходы, Пол обмолвился, что по его картинке у этой звезды есть планетная система. А по инструкции в таком случае положено сделать предварительный осмотр, а если найдется перспективная планета — пробную высадку. Ну, а там — чем черт не шутит! — велят разведать, а Амбалор побоку.

К звезде мы вышли удачно — в поле деформации юпитероподобной планеты. Почему и как — вопросы технические, вам вряд ли интересно, просто выход был оптимальный. Подробности о системе ни к чему, а планета перспективная там была. Масса 0,8 земной, атмосфера, энергетический баланс очень приличный. Правда, атмосфера эта… Чуть не все химические элементы, даже те, которых там и быть не может — зато кислорода 18 %.

Должен сказать, Полу эта планета сразу не понравилась. Сутки болтался на орбите, прежде чем сесть. Чутье, молодой человек! Этого не купишь — от Бога.

Сели. Первая неприятность: видимость ноль. Туман, как сироп, локаторы не берут. Ну, удивляться не приходиться, о составе атмосферы я говорил. Мы и не удивлялись, разве что Полу. Он даже ходовые генераторы выключить не позволил, оставил на холостом, значит, Джо Ньюмену куковать на борту. Так что разведчиков недолго искать: капитану не положено, остаются трое. Я — в любом случае: вездеход — мое хозяйство, а вторым Перри или Корн. Лучше бы Перри, но он этих планет видал — перевидал, а для Корна она была первая, прямо чуть хвостом не вилял, в глаза заглядывал, мы и размякли, старые дураки. Знаете, как бывает? Вроде и нет вины, а на всю жизнь виноват, и ничего тут не поделаешь.

Я сразу в ангар ушел. Раз Полу не по себе, тоже решил провериться. Еще не кончил прогон, и вдруг по селектору — крик:

— Корн, назад! Хейли, отбой выхода!

Так что _э_т_о_г_о_ сам я не видел, зато с Полом и Перри не раз потом толковал, можно сказать, представляю.

Покуда я возился, парень совсем измаялся. Ходил и вздыхал, пока Пол не разрешил ему выйти. Тоже по инструкции: кто — то должен встречать вездеход снаружи. Джек вышел из наружного тамбура, помахал рукой, сделал шаг и почти исчез в тумане. Только смутное такое пятно. Пол подумал было, что его надо вернуть — и тут их стало двое.

Два одинаковых пятна в тумане.

Перри этот момент не засек. Он услыхал два одинаковых голоса, они одновременно вскрикнули «Кто здесь?» — и тоже кинулся к экрану.

— Корн, назад! — рявкнул Пол, и обе фигуры бросились к люку.

Когда я влетел в рубку, Джек еще не являлся. Перри сидел белый, а Пол был спокоен… как в самых скверных передрягах.

— Что с парнем? — ору с порога.

— Узнаем, — отвечает Пол сквозь зубы. — Корн, хватит возиться! Немедленно в рубку!

Мы долго ждали, минуты три, а потом дверь открылась, и вошли два Корна. Хмурые такие, взъерошенные, словно тузили друг друга в скафандровой. У меня ноги отнялись — нащупал кресло и сел, Перри трясло, как в лихорадке, только Пол был ничего.

— Ну, Корн, — спрашивает сурово, — что это значит?

Те в один голос:

— Не знаю! Ох… — тут они замолчали, глянули друг на друга и стали бледнеть. Знаете, это и было всего страшней: одинаково побледнели и в глазах одинаковый страх. Пол говорит:

— Так. Один из вас, я полагаю, мой штурмах…

— Я! — взвыли оба. Пол только головой мотнул.

— Один, я сказал. Сейчас мы взлетим, и тому, кто не Корн, стоит оставить корабль. Обещаю: он уйдет… спокойно.

Те опять в один голос:

— Капитан! Это не я! Это он! — и опять давай таращиться друг на друга.

— Зачем это вам? — спрашивает Пол устало. — Не будет вам здесь хорошо. Честное слово, не стоят люди таких жертв. — Глядит на парней, а те, похоже, вот — вот разревутся.

— Ладно, — опять устало говорит Пол, — все по местам. Взлет через пять минут.

Мы взлетели, но сразу не ушли: встали на гелиоцентрическую и медленно дрейфовали к звезде, чтобы войти в зону на минимальной скорости. Скверно у нас было. Знаете, стыдно признаться, но все потихоньку думали: лучше б погиб. Тоже бы себя ругали, но это ведь такое дело: Космос. А тут… Чужой в корабле, понимаете? Всегда ведь думается самое страшное: чужой, враг.

И не отличишь. Оба одинаковые и мучаются оба одинаково. Мы в это не сразу поверили, а когда уверились, еще страшней стало: действительно не знают, _к_т_о_ из них. Обоим известно все, что на борту было, оба на любой вопрос одними словами отвечают. Сами понимаете, мы их хорошо помучили, даже в диагностер укладывали — полная тождественность!

И вот что удивительно: пока мы сами мучились и их мучили, подружились парни. Я это первый усек: мы по работе больше всех связаны — его засыпка, мои жернова. Вхожу в штурманский отсек, а они сидят рядком и работают. Молча так, согласно. Один руку протянул, другой в эту руку таблицы сунул между прочим, не поднимая глаз.